Годы, когда Генри Джон Темпл Пальмерстон (1784 – 1865) занимал посты министра иностранных дел (1830-1834, 1835-1841, 1846-1851) и премьер-министра (1855-1858, 1859-1865), называют «пальмерстоновской эрой» и вошли в анналы британской внешней политики.
Его политические рецепты удивительно точны и универсальны для любой уважающей себя державы:
"Ни одна нация, ни один народ никогда не построят лучшее будущее, если они не помнят прошедшее. Кроме всего прочего, ни у одной страны в мире нет ни настоящих друзей, ни вечных врагов.
Вечными для страны являются национальные интересы, которые, в свою очередь, зависят от возникшей обстановки и пользы, которую можно извлечь из завязанной дружбы, а также усилий по сдерживанию противной стороны, которая, возможно, ранее была нашим другом".
Лорд Пальмерстон умел сдерживать свою враждебность к России, когда это отвечало национальным интересам Британской империи.
В феврале 1831 года русские войска под командованием фельдмаршала Дибича вступили на территорию Королевства Польского для подавления восстания.
И когда в июле 1831 года король Франции в письме Пальмерстону, которое ему передал французский посол в Лондоне князь Талейран, предложил Англии «вмешаться» в события в Польше (т.е. выступить против России вооруженным путем), осторожный лорд ответил так:
«Его Величество, глубоко сожалея о несчастных последствиях гибельного соперничества, считает, что не настал еще час, когда он мог бы решиться на поступок, который, будучи примиренческим по форме, тем не менее может обеспокоить независимую державу (Россию), известную ревнивым отношением к своим правам и чрезвычайно чувствительную ко всему, что может задеть ее национальную честь».
